«Человек должен уметь противостоять среде». В России закрывается частный колледж, который противился пропаганде

В Новосибирске закрывается частный «Новоколледж»: одно из немногих российских образовательных учреждений, основатели которого публично осудили войну и военную пропаганду. В колледж пришли с проверками, не дали аккредитацию, а его создатель Сергей Чернышов был объявлен «иноагентом» и уехал из России. Мы с ним поговорили.

Историк и педагог из Новосибирска Сергей Чернышов объявил, что его детище — «Новоколледж» — закрывается в конце этого учебного года. Это был единственный колледж в России, работавший по системе Liberal Arts. Он был построен по западной модели, когда студенты сами формируют свое расписание, выбирая себе предметы. Ученикам давали творческую свободу, а уроки были скорее дискуссиями, чем лекциями.

«Новоколледж» просуществовал пять лет: сначала в составе Новосибирского городского колледжа, а последние два года — отдельно. После начала войны Чернышов открыто критиковал новшества Минпросвещения — «Разговоры о важном» и торжественное поднятие российского флага каждый понедельник. В частном колледже ничего этого не проводили.

Чернышов высказывался в СМИ против единого учебника по истории и против военной пропаганды в образовании с невиданной открытостью — когда большинство учителей и директоров школ, даже не согласных с происходящим, уже молчали, чтобы не навредить своим школам.

После начала войны на колледж писали доносы, местные общественники обвиняли Сергея Чернышова в русофобии и даже жаловались в опеку, что он неправильно воспитывает своего сына.

Но теперь основатель колледжа говорит, что закрыться его заставило не столько давление извне, сколько недовольство внутри.

«Я думал, что мы организуем в далеком регионе России образование по самым современным мировым стандартам и что людям это надо. Если им это в большинстве своем не надо, значит, мы идем навстречу пожеланиям трудящихся», — говорит Чернышов.

«Мы не можем делать тот колледж, который считаем правильным»

«Для свободного, независимого колледжа нужны свободные, независимые люди. Быть свободным, независимым человеком в современной России очень сложно, — объясняет Чернышов. — Когда все говорят одно, а один говорит другое, этого другого обычно считают дурачком. И нужно иметь некоторое мужество, чтобы отстаивать свою точку зрения».

В 2023 году местные госорганы образования прислали в колледж проверки, а Чернышов был объявлен «иноагентом» и ему пришлось уйти с руководящих должностей. В это же время колледж должен был получить государственную аккредитацию, чтобы иметь возможность выдавать дипломы гособразца — но аккредитацию ему не дали.

Чернышов хотел сопротивляться давлению чиновников, но, по его словам, многие преподаватели и студенты были к этому не готовы. Когда министерство образования Новосибирской области стало давить на колледж, там началась текучка кадров: «Люди, которые приходили на управленческие позиции, думали про себя: мне еще тут жить и работать, я не хочу конфликтовать, и уходили», — рассказал Чернышов.

Многие ученики были недовольны тем, что «Новоколледж» не может выдавать официальные дипломы. По рассказу Чернышова, около трети студентов перестали платить за обучение, объяснив это тем, что у колледжа нет госаккредитации. Это, конечно, ударило по финансам «Новоколледжа».

Чернышов и руководство колледжа настаивали, что для специальностей, на которые готовят в колледже — например, дизайнер, менеджер по продажам, программист, — официальный диплом не так важен, как реальные навыки и портфолио. Но не все студенты с этим согласились.

«Были люди, которые говорили, что да-да, конечно, мы вас поддерживаем, но потом оказалось, что для них важнее диплом гособразца. Все скатилось в бесконечные препирательства, и оказалось, что история про ценности уже мало кого интересует», — вспоминает Чернышов. Он считает, что колледж — в том виде, в котором он задумывался — умер. Именно из-за недовольства внутри учебного заведения его все-таки решили закрывать.

Решение о закрытии он принимал не сам лично: обсуждал с коллегами, которые тоже «стояли у истоков». Кроме того, после объявления «иноагентом» Чернышов ушел с поста директора, пытаясь оградить колледж от нападок: последние месяцы директором был его единомышленник Юрий Лобанов.

«Мы не можем делать тот колледж, который мы считаем правильным делать. В условиях административного прессинга невозможно делать сложный продукт с индивидуальными образовательными траекториями, который требует финансовых вложений, привлечения ведущих игроков рынка, выстраивания системы», — подтвердил Лобанов Би-би-си.

Лобанов жалеет, что многие студенты так и не поняли, что «диплом гособразца в современной городской экономике — это просто бумажка». И видит в этом веяния нового времени: «Меняются приоритеты у студентов, в частности, им, наверное, кажется, что [нынешнее] государство — это всерьез и надолго, и надо адаптироваться к текущим условиям».

Решение закрываться — это не эксперимент за счет детей, а наоборот, попытка подать ученикам пример, сказал Би-би-си директор «Новоколеджа». «Мы пытаемся детям преподать такой урок этим жестом, что есть компромиссы очень вредные. Компромиссы — это путь к деградации. И в педагогике это страшнее, чем где бы то ни было, потому что технологии можно купить, но нельзя исправить людей, которые увидели, что Чернышов с Лобановым сдулись и стали делать то, к чему подталкивала среда. Человек должен уметь противостоять среде и преобразовывать ее, или хотя бы не отдавать своего», — настаивает Юрий Лобанов.

«Почти все решили молчать в тряпочку»

У Чернышова готов ответ на вопрос о том, зачем он не подчинялся так открыто — ведь можно же сделать вид, что выполняешь требования министерства, а на самом деле на «Разговорах о важном» обсуждать с детьми подготовку к ЕГЭ, как происходит во многих школах.

«После начала войны я думал, что много людей так же поступит. А почти все решили молчать в тряпочку, для меня это удивительная вещь», — отвечает он.

Чернышов убежден, что нельзя «чуть-чуть» прогнуться под требования власти, при этом сохранив себя и свои убеждения. «То, о чем вы говорите, когда мы на кухнях возмущаемся, а на работу приходим и со всем соглашаемся — это называется лицемерие, — считает Чернышов. — Поэтому мне казалось, что важно [о своем несогласии] говорить открыто».

Он уверен, что те учителя, которые проводят «Разговоры о важном» и прочие патриотические мероприятия, мыслят как в позднем СССР: «Средний возраст учителя в России — за 50. Значит, они в Советском Союзе брежневском еще росли. И им там объяснили, что дома ты говоришь одно, на работе другое, а чтобы по карьерной лестнице продвинуться, третье. Вот это поколение теперь и воспитывает наших детей, говорит им: ты помолчи, попадешь в палачи (Чернышов цитирует «Старательский вальсок» Александра Галича — Би-би-си)».

Учителем, несогласным с официальной пропагандой, сейчас быть не просто трудно, но даже опасно: не раз были случаи, когда ученики, их родители или администрация школы жаловались на учителей с антивоенной позицией, и дело кончалось увольнением, административным, а в отдельных случаях и уголовным делом.

Доносы и проверки

Первый год войны колледж проработал спокойно, но в апреле прошлого года к ним пришли с проверками. Чуть позже — в мае — самого Чернышова объявили «иноагентом». Тогда на него жаловались новосибирские общественники: глава «Союза отцов» Сергей Майоров обвинял Чернышова в русофобии. Другой местный активист, Дмитрий Демин, не одобрил то, как директор колледжа отнесся «к началу нашей специальной военной операции на Украине» — он утверждает, что именно благодаря его усилиям в колледж нагрянули проверки.

«Это был такой спланированный спектакль с возмущенными городскими сумасшедшими, с купленными СМИ», — вспоминает Чернышов.

С результатами проверок региональное минобразования пришло в суд. Но суд ограничился всего лишь предупреждением: при том, что имел право закрыть учебное заведение.

По результатам других проверок суд назначал штрафы: например, за то, что колледж работал по адресу, который не указан в лицензии, а у его руководства отсутствовал «Паспорт безопасности» на здание. На 50 тысяч рублей суд оштрафовал колледж за то, что администрация обещала своим выпускникам дипломы гособразца, не имея на тот момент аккредитации.

«Такого количества нарушений и штрафов нет ни у одного образовательного учреждения в Новосибирске, а может, и в России», — говорит директор Юрий Лобанов.

Доносов не избежал и основатель колледжа лично: «После того, как я выложил фотки нашей [семейной] поездки в Грузию в 2022 году, какие-то люди пожаловались на плохое содержание моего ребенка. Это была такая отдельная жесть», — вспоминает Чернышов. В жалобе уполномоченному по правам ребенка было, в частности, сказано, что Чернышов «прививает ребенку ценности пацифизма».

После этого к ним домой приходили органы опеки и полиция.

«Я тогда спрашивал у полицейского: и часто вам жалуются на то, что ребенку прививают нетрадиционные ценности? — вспоминает он. — Говорит: нет, в основном всякие алкоголики, наркоманы».

Проверки кончились ничем, никаких уведомлений о результатах семья не получила. Кто написал на Чернышова этот донос, он сам не знает до сих пор.

В это же время «Новоколледж» получил ту самую проблему, вызвавшую недовольство учеников — отказ в госаккредитации. Без нее учебное заведение не может выдавать дипломы государственного образца. Как считает Чернышов, аккредитацию им не дали незаконно, потому что все требования для этого колледж выполнил.

«Эксперты вписали в заключение фразу, которой нет ни в одном законе — «о нерепрезентативности количества студентов». То есть это заключение не отрицательное и не положительное. По закону так не должно быть, но именно так и есть», — объяснялось в соцсетях «Новоколледжа» прошлым летом.

«Я не герой-революционер»

Сергей Чернышов с семьей уже около двух с половиной месяцев живет в Мюнхене. «После того, как стало понятно, что в России никакой академической карьеры мне не светит, в силу прекрасного статуса иностранного агента, было принято такое решение», — объяснил он.

Статус «иноагента» сильно усложняет работу в России, особенно в сфере образования: по закону «иноагентам» запрещено преподавать несовершеннолетним, а также в государственных образовательных организациях.

«Я не герой-революционер, как некоторые мои коллеги, чтобы разгружать вагоны и по ночам выпускать газету «Искра», — продолжает Чернышов (так называлась революционная газета, которую издавал Ленин - Би-би-си). — Я подумал, что я могу нормальную карьеру сделать в нормальной стране, ничего никому не доказывая. Поэтому мы здесь».

Чернышов получил стипендию имени Федора Степуна — ее дает фонд Бориса Немцова ученым, которые вынуждены покинуть родные страны (Россию, Беларусь или Украину). Он планирует заниматься наукой: постколониальными исследованиями или исследованиями образования.

По его словам, решение переезжать и решение закрывать колледж между собой не связаны: он надеялся, что его проект сможет существовать без него. Но — не получилось.

При этом Сергей Чернышов надеется, что в каком-то виде «Новоколледж» все-таки продолжит жить. Юрлицо остается, разрешение вести образовательный процесс у него все еще есть.

«Если «Новоколледж» будет возрожден, то на принципах такой средневековой, университетской коммуны, где есть преподаватели и студенты, они самоуправляются, и все это самостоятельно живет», — считает он.

Директор «Новоколледжа» Юрий Лобанов объяснил Би-би-си, что он видит происходящее даже не как закрытие, а скорее как уход руководства: «Этот проект в каком-то смысле общественный. И не нам решать, что с ним будет. Мы с Сергеем уходим, но надеемся, что найдутся другие лидеры, которые смогут это продолжать, и что студенты останутся».

Например, уже известно, что одно из отделений — в Томске — продолжит работать, потому что большинство преподавателей и студентов готовы продолжать проект.

Когда я спрашиваю Чернышова, не обидно ли ему, что колледж пришлось закрывать, он отвечает: «Обидно, с одной стороны. С другой стороны, есть такая штука, называется совесть. Я со своей совестью абсолютно в ладу, я точно знаю, что мои намерения были искренними и в отношении студентов, и в отношении преподавателей. Для студентов была прекрасная модель, и если они этого не взяли — ну, это уже не мои проблемы. Насильно мил не будешь, никого в рай железной рукой не загонишь».