Человек с бионической рукой: как технологии изменили его жизнь

Бывший британский рабочий Найджел Экланд потерял руку в результате несчастного случая на производстве и стал обладателем одного из самых продвинутых бионических протезов.

Сейчас он ездит по миру и выступает на конференциях, надеясь таким образом привлечь внимание к тому, что миллионы людей по-прежнему не могут позволить себе вообще никаких протезов, не говоря уже о таком, который достался ему.

Найджел Экланд, приехавший в Москву на фестиваль технологий Geek Picnic, рассказал корреспонденту Русской службы Би-би-си Анастасии Зыряновой об особенностях своей новой "руки".

Би-би-си: Чем ваша новая "рука" отличается от старого [протеза]?

Найджел Экланд: Что происходит с вашими руками на солнце? Они меняют цвет, верно? Вот старый протез всегда черного цвета, а новый меняет расцветку: может становиться красным, зеленым, пурпурным, золотым, бронзовым, голубым…

К тому же с ним я, наконец, могу "почувствовать" свои пальцы. Видите ли, мне обязательно надо смотреть на руки. Например, завязывать шнурки в темноте я не смог бы. А в новом протезе на кончиках пальцев есть подсветка.

Би-би-си: Но вы все равно ничего не чувствуете?

Н.Э.: Нет. Но зато я хотя бы вижу, что я делаю в темноте. Эти розовые пластиковые протезы, на которые надевается искусственная кожа... Вот зачем? Для кого это делается? Для того, чтобы я себя хорошо ощущал, или чтобы вам не было некомфортно?

Посмотрите на [компанию] "Моторика", которая существует тут у вас в России. Они печатают протезы на 3D-принтерах. Думаете, они поголовно розовые? Они и розовые, и голубые... Какие угодно - как захочет ребенок. Это его выбор. Таким образом проявляется индивидуальность человека.

Держать ключи или читать книгу

Би-би-си: Ваш протез может крутиться, вы можете им хватать предметы...

Н.Э.: У него восемь режимов захвата. Есть стандартный захват для протезов - это так называемая щепотка.

Большинство миоэлектрических (то есть "считывающих" биоэлектрические потенциалы, возникающие при сокращении мышц на уцелевшей части руки - Би-би-си) протезов не имеют безымянного пальца и мизинца - у них есть только средний, указательный и большой пальцы.

Отличие моего протеза в том, что я могу менять положение захвата кисти (Найджел шевелит пальцами элекрической руки - Би-би-си).

Возможно, вы сейчас слышали звук сигнала. А большой палец переставляется вручную.

Я, например, могу держать ключи, или читать книгу, или еще что-то делать. Потом я также могу вытянуть один указательный палец. Если бы я должен был что-то напечатать, я бы не смог, потому что в таком положении это неудобно. Поэтому я могу просто провернуть кисть в положение, параллельное столу, и тогда я могу печатать обеими руками.

Если мне нужно использовать мышку... (изменяет захват на тот, что предназначен для компьютерной мыши - Би-би-си). Один из моих любимых - его называют "active index" (манит указательным пальцем - Би-би-си). Я так пугаю детей. Правда, если они расстраиваются, я им показываю так (складывает указательный и большой пальцы в "окей" - Би-би-си), чтобы успокоить.

Стандартный миоэлектрический протез под слоем "розовой кожи" выглядит совсем не так - он только может открывать и закрывать один тип захвата. "Перчатка" из "кожи" покрывает всю искусственную руку, чтобы создать впечатление, что у вас настоящая рука.

У моего же протеза пять двигателей, у большого пальца свой собственный. У обычного протеза лишь один.

Би-би-си: Своей рукой вы регулируете только один палец - большой, - а все остальные двигаются автоматически?

Н.Э.: Да, это все - программное обеспечение. Я уже знаю, какие захваты мне нужны, и управляю протезом, исходя из этого.

Би-би-си: Как получилось, что вы потеряли руку?

Н.Э.: Это случилось на работе. Как миллиарды других людей, я однажды пошел на работу. Я вычищал промышленный миксер, и он вдруг запустился. Меня втащило внутрь, и рука застряла, ее раздавило. Это называется частичным обнажением.

Причем моя рука у меня была еще в течение полугода. Все это время она никак не заживала. Надежды на улучшение не было. Передо мной маячила перспектива провести следующие десять лет в операциях, причем гарантий, что они бы помогли, не было. Я выбрал ампутацию.

Первый протез был, что называется, эстетическим. Выглядит просто как рукоять. Потом я перешел на механический протез, который в принципе является крюком, который крепится к телу. А потом уже - на миоэлектрический, который выглядит как клешня омара. А нынешний ко мне попал совершенно случайно. Мне позвонили.

Би-би-си: Как они вас нашли?

Н.Э.: Я делал предплечье на заказ. Моя культя имеет странную форму, и стандартные крепления под нее не подходили. Было, правда, очень неудобно. Спустя пять лет я потерял работу, и благодаря выплатам по компенсации я смог заказать себе индивидуальный протез предплечья.

И когда мой мастер выполнял заказ, ему позвонили из той компании и сказали, что ищут кого-то, кто бы мог протестировать их протез. А он сказал: "О да, у меня есть отличный парень" - и позвонил мне.

Би-би-си: И вы платили за него, или...

Н.Э.: Нет, протез не мой. Он принадлежит компании.

Би-би-си: Но если вы захотите сменить его на другой, вы можете это сделать?

Н.Э.: Да, если захочу. Я ни на кого не работаю. Единственная причина, почему я этим занимаюсь, - это надежда на то, что кто-нибудь посмотрит на это и скажет: "Это круто, но я могу сделать лучше".

Би-би-си: В каком смысле?

Н.Э.: Ну, например, вы посмотрите на мой протез и скажете: "Ух ты, это, конечно, очень круто. Но я могу сделать и лучше". Тогда вперед! Сделайте и покажите мне его! А я его для вас протестирую. Вот чего я хочу. Потому что на данный момент есть только две компании, которые делают что-то подобное.

Знаете, вот если бы было не две, а 22 таких компании... Представьте только, как бы упала цена протезов.

У меня есть друг, у которого обе ноги искуственные... Они сделаны по принципу остеоинтеграции (когда протез реагирует на сигналы костного мозга - Би-би-си). И вот обе ноги у него сделаны по этой технологии. И только один человек в мире делает такую операцию - в Австралии. И стоит это 80 тысяч фунтов. За каждую ногу.

Би-би-си: А ваша рука?

Н.Э.: 25 тысяч. Полностью.

Напечатанная рука

Би-би-си: У вас есть проект с Имперским колледжем Лондона. Что-то связанное с созданием протезов с помощью 3D-принтеров.

Н.Э.: Да, там работают в сфере 3D. И они сделали своего рода бионическую руку, которую можно было бы так контролировать (шевелит пальцами живой руки - Би-би-си). И это круто. Здесь, в России, у вас [компания] MaxBionic, которые занимаются тем же.

Тимур... Я не уверен... Я не произнесу его фамилию [Тимур Сайфутдинов], но зовут его Тимур. Он запустил MaxBionic, и они печатают протезы рук в 3D. И у вас есть Илья Чех и его "Моторика", которые повсюду распространяют свои напечатанные в 3D руки.

Би-би-си: А они настолько же функциональны, как ваша?

Н.Э.: Нет. Они берут какие угодно материалы и печатают из них на 3D-принтере руки. Чтобы разработать такую же, как у меня, нужно 20 млн фунтов стерлингов и 50 или 60 человек, которые будут работать над этим в течение пяти лет.

Би-би-си: В тех протезах нет программного обеспечения?

Н.Э.: Я думаю, в MaxBionic оно стоит. То, что они делают, - прекрасно, я в восторге от этого. Потому что это - единственный путь, который изменит ситуацию, где на поле играют только большие компании.

Би-би-си: Так расскажите, что вы в итоге делаете с Имперским колледжем Лондона?

Н.Э.: Объявились студенты, хотевшие напечатать руку, которую можно было бы использовать в гребле. Они такую сделали, и я захотел на нее взглянуть! И я был поражен. Она была настолько проста. И стоила всего 50 фунтов.

Би-би-си: Вот та кисть?

Н.Э.: Ну, это была не совсем кисть. Это был целый блок с крепежом на конце. Я надел его и говорю им: "Давайте, попробуйте его снять". Они такие: "Ой, ой, ой...", а я: "Тяните! Если я тестирую ваш продукт, я проверяю его именно на такие повреждения".

Так вот. Они не смогли его стянуть с меня. И были еще больше поражены, чем я. А я-то знал, что он не слетит. Я чувствовал, что протез сидит крепко. Они думали, что он сломается, а в итоге были настолько довольны тем, что сделали. Так что надеюсь...

Возможно, они не дойдут до стадии производства, но хотя бы разработают набор. Если они это сделают, то те, кому нужен протез, купят такой набор и сами себе его соберут. Я знаю, что при хорошем крепеже поднять 40-50 кг - не проблема. Причем даже для приспособления, которое стоит 50 или максимум 100 фунтов.

Би-би-си: А ваша рука может делать что-то, на что обычная человеческая рука не способна?

Н.Э.: Ну да (вертит кистью на 360 градусов - Би-би-си). Но вообще она столько всего не может по сравнению с человеческой рукой. Например, я не могу с ней плавать, я не могу играть на фортепиано, я не могу почувствовать прикосновение к лицу моей жены. Но зато могу вертеть кистью на 360 градусов.

Би-би-си: Некоторые говорят, что мы становимся киборгами с нашими телефонами и прочими гаджетами, что мы в будущем станем свои здоровые части тела заменять на искусственные, которые будут круче, чем биологические. Как вы думаете, это действительно произойдет?

Н.Э.: Я думаю, да.

Би-би-си: И правила игры изменятся.

Н.Э.: О да. Но опять же, если вы меняете правила, то почему бы вам не пойти до конца - и увидеть, как кто-то прыгает на 50 футов в высоту. Это не так уж и невозможно. Это то, что, я думаю, произойдет.

И я думаю, это очень грустный вывод о человеческой природе. Вот я говорю: "Я отрежу свои руки, чтобы поставить на их место какие-то крутые" (показывает свою живую руку - Би-би-си). Вот, посмотрите, это же идеал. Она не все может, у нее есть свои ограничения. Но зачем хотеть изменить что-то настолько прекрасное?

Би-би-си: Не знаю, чтобы вставить туда телефон или что-то еще, например?

Н.Э.: Да я бы вставил телефон туда (показывает на бионическую руку - Би-би-си). Только лишь потому, что это бы означало, что мне не придется больше держать телефон в руках. Я мог бы просто... ("печатает" по своему протезу - Би-би-си). Это практично. Было бы.

И я бы не стал делать этого только для того, чтобы выглядеть круто. Мои светящиеся в темноте пальцы нужны не для понтов, а для того, чтобы я мог завязывать шнурки.

Я вижу, сколько в мире людей, прошедших через ампутацию. Было бы очень грустно, если бы здоровые люди с двумя руками и двумя ногами начали отрезать себе конечности, чтобы вставить более навороченные, в том время как в мире для 20 миллионов человек нет никакого решения проблемы.

Кажется, каждые 30 секунд или типа того кто-то где-то либо лишается конечности, либо рождается с недостающими конечностями. Каждые полминуты! А за последние пять лет сделали всего 500 штук таких (указывает на свой протез - Би-би-си). Не укладывается как-то, да?

Мне будет все равно, если вы захотите стать киборгом. Если захотите отрезать себе ноги или руки. При условии, что те 20 миллионов будут обеспечены протезами.

Би-би-си: Выходит, единственное решение проблемы - 3D-печать, потому что она дешевая?

Н.Э.: На данный момент - да, единственное. Потому что государства не помогают индустрии протезирования.

Нужно, чтобы производители протезов не оглядывались на прибыль и не стремились угодить своим инвесторам. Нужно, чтобы правительства сказали: "Постойте. Это же один из моих граждан. Почему я допускаю для него такое существование?"

Я хочу сказать, что далеко не каждый нуждающийся в протезе хочет самое дорогое в мире приспособление. Это не так. Эти люди хотят такие протезы, которые обеспечили бы им комфортное существование.

Несуществующая конечность

Би-би-си: Вы предпочли бы перейти на более новые технологии вроде имплантированного чипа или чего-то такого?

Н.Э.: Вы думаете, я недостаточно настрадался? Две ампутации и инфаркт. А еще был поврежден большой палец левой руки, и из ноги у меня вырезали кусок, чтобы хоть как-то починить размозженную правую руку. С меня хватит. Зачем стремиться еще и вживить себе что-то в мозг?

Би-би-си:Чтобы конструкция работала эффективнее, например?

Н.Э.: Я думаю, что если бы у вас не работали конечности и надежды на хоть какое-то лечение не было, а еще у вас была бы бионическая рука и инвалидная коляска, и вы бы выбрали для себя такой путь - контролировать эту руку и свое кресло чипом в мозгу, это было бы ваше право.

Но при этом надо понимать, что если вы, сидя в инвалидной коляске, можете контролировать протез "силой мысли", то я могу контролировать оружие на другом конце света.

Смотрите, я контролирую ее, да, мышцами. Но вместо нее я чувствую свою фантомную руку. Это моя несуществующая конечность движется. Когда я жестикулирую и разговариваю, я ее чувствую. То есть я контролирую механическую конструкцию чем-то, чего даже не существует.

Я управляю этим чем-то таким, чего никто никогда не видел, не ощущал. Вы не можете это понюхать, вы не можете это услышать. Но да, я продолжаю двигать этим свою руку.

Би-би-си: А насколько ваша рука сильнее человеческой? Она поднимает больше килограммов?

Н.Э.: Ей приписывают 40 кг, но я поднимал и все 50. Но я могу это сделать и своей живой рукой. Знаете, вот эта история про киборгов... Киборги - это те, кто использует технологию, чтобы прибавить себе способностей.

По сравнению с тем парнем, каким я был, когда у меня были целы обе руки, я не киборг. Потому что протез не дотягивает по возможностям до моей прежней руки, он так не справляется.

А если сравнивать меня с тем, кем я был, проснувшись этим утром, тогда да, я киборг. Потому что я встаю с одной рукой и даже не могу завязать шнурки. Так что да. Это вопрос относительный.

Би-би-си: В чем ключевое отличие вашей бионической руки от стандартного протеза?

Н.Э.: Тут дело даже не в том, что она может, а в том, как она это может, и в том, что вы ощущаете, видя ее. То, что чувствуете вы, когда смотрите на протез, не менее важно, чем то, что чувствую я. Потому что именно вы позволяете мне ощущать себя принятым, а без этого жить очень сложно.