"ДНР": лидеры приходят и уходят. Что остается?

В самопровозглашенной Донецкой народной республике вступает в должность новый премьер-министр - военный командир Александр Захарченко. Прежний, Александр Бородай, подал в отставку накануне. До этого с поста ушел Председатель Верховного ДНР Денис Пушилин, покинул Донбасс и один из ключевых полевых командиров - Игорь Безлер по прозвищу "Бес".

"Сюда я пришел как кризисный менеджер, если хотите, стартапер. Многое удалось сделать за прошедшие месяцы, ДНР состоялась как государство. Теперь я уступаю свое место авторитетному полевому командиру, моему другу Александру Захарченко", - объяснил свой уход сам Александр Бородай на пресс-конференции.

При этом в руководстве ДНР появились новые фигуры, такие как бывший министр госбезопасности Приднестровья Владимир Антюфеев. Около месяца назад он был назначен вице-премьером по безопасности и в июле исполнял обязанности премьер-министра.

В то время как украинская армия уже вплотную приблизилась к Донецку – главному форпосту самопровозглашенной республики, отставки вызывают много вопросов. Почему уходят ключевые фигуры ДНР? Что означают эти перестановки, и что будет с повстанцами дальше?

Об этом корреспондент Русской службы Би-би-си Оксана Вождаева побеседовала с политтехнологом Станиславом Белковским, военным обозревателем Александром Гольцем и журналистом Forbes, работавшим в Донбассе, Орханом Джемалем.

Станислав Белковский, политтехнолог:

Уход Бородая с поста означает, что миссия главы непризнанного государства, которое вот-вот будет признано террористической организацией цивилизованным миром, весьма нелегка, и вовсе не факт, что Александр Юрьевич Бородай готовился именно к этому. Мне кажется, он соглашался на этот пост под гарантии поддержки со стороны России, которая, возможно, была оказана не в полном объеме.

Сначала из руководства "ДНР" вытеснили местных людей, типа "народного губернатора" Губарева и "председателя Верховного совета" Пушилина, как недостаточно управляемых и контролируемых Москвой. Пришли прямые московские эмиссары вроде Александра Бородая и Владимира Антюфеева. К тому же типу эмиссаров можно отнести и Игоря Гиркина-Стрелкова, который органически с Донецким регионом не связан никак.

Сейчас – новая волна ротаций, некоторые прежние лидеры слишком засветились, и возникли угрозы их жизни и здоровью. В первую очередь, речь идет об Игоре Безлере, который подозревается в прямой причастности к катастрофе малазийского Боинга.

У Стрелкова очень мало вариантов. Мне кажется, Кремль не очень заинтересован, чтобы Стрелков переходил в Россию, поскольку он публично взял на себя ответственность за многие силовые акции сепаратистов, после которых его ждет тяжелая ответственность по всем законам, если он проиграет войну. И сам он не может ни сдаться, ни сбежать.

Фигура Антюфеева говорит о том, что из Москвы в Донецк направлен серьезный системный профессионал, ветеран спецслужб, генерал-лейтенант, для того, чтобы разобраться на месте и попытаться наладить единое командование силовыми подразделениями. Его ввели в попытке усилить российский контроль над сепаратистским движением.

Однако ситуация кардинально изменилась после 17 июля (когда произошла катастрофа "Боинга" – ред.), теперь Москва вынуждена все больше и больше отмежевываться от определенных сепаратистских образований и их конкретных действий.

Точного прогноза на развитие ситуации не может быть, очень много факторов неопределенности. Вся ситуация на Украине – это пространство для торга Владимира Путина с Западом. Для него сейчас очень важен контроль над ситуацией. Ясно, что такие события, как катастрофа малазийского "Боинга", во многом связаны и с отсутствием контроля над силовыми структурами самопровозглашенных республик со стороны Москвы.

Многое будет зависеть от того, сможет ли Путин в ближайшее время выйти на переговоры с западными лидерами относительно судьбы Украины и урегулирования конфликта. Если да, он будет сокращать поддержку сепаратистов, смягчать свою позицию. Если он наткнется на каменную стену неприятия и дальнейшего усиления санкций, то он может действовать от противного и содействовать дальнейшей эскалации, а значит поддержке сепаратизма в самых разных его формах.

Александр Гольц, военный обозреватель:

Насколько можно понять, господин Бородай – специалист по пиару, публицист, более или менее бесполезный в организации того, что в ближайшее время предстоит тому, что называется "Донецкой республикой", а именно - боях в условиях города. Вот поэтому подобные люди и уходят.

Дела для тех, кто называет себя ополченцами, разворачиваются скверно. Я вовсе не склонен считать, что конфликт быстро закончится. Но в любом случае, когда происходят затяжные боевые действия, и повстанцы, и, главное, местные жители начинают задавать вопросы тем, кто вовлек их в эту авантюру. Поэтому более или менее разумный выход – это сбежать, что, собственно, вышеозначенные господа и делают.

Не уверен, что всей этой операцией руководит кто-то свыше, потому что и Бородай, и Стрелков, это люди довольно-таки известные были и до того, это публицисты газеты "Завтра" и т.д. Ими можно управлять опосредованно, мне сомнительно, что спецслужбы и те, кто возьмет на себя выполнение такой операции, вязались бы с ними напрямую.

Владимир Антюфеев – это уже человек другого качества как раз, человек из спецслужб, и, как говорят, человек довольно эффективный. Опять-таки можно допустить, что за счет него хотят усилить руководство в "Донецкой республике".

Однако это не имеет ровно никакого значения, когда дело доходит до боев в городе. Решения принимают конкретные полевые командиры, которые будут вести бои в конкретном квартале: убежать ли, сдаться или продолжать сопротивление. Не исключено, что они рассчитывают на длительную партизанскую борьбу, и Антюфеев должен готовить какие-то возможности для такой борьбы.

Я остаюсь в том мнении, что главная цель России – поддержание хаоса на юго-востоке Украины как можно дольше. Думаю, предстоит длительная партизанская война. Те успехи, которые одерживает сейчас армия Украины, на мой взгляд, довольно сомнительны. Никому в истории не удавалось одержать победу, когда регулярная армия воюет против полувоенных формирований.

Куда более подготовленные армии, например, американская – вспомним Сомали 1993 года – столкнувшись с такой стратегической дилеммой, собирались и уезжали. Я думаю, что вся эта антитеррористическая операция – трагическая ошибка украинской власти.

Потому что все, что произошло впоследствии, включая гибель малазийского "Боинга" - это так или иначе результат боевых действий, разгоревшихся на территории Донецкой и Луганской областей.

Орхан Джемаль, журналист:

Давайте не будем делать недоуменный вид и признаем очевидную вещь, что никаким первым лицом Александр Бородай не был. По сути это был офицер связи при военном диктаторе Гиркине, который ездил в Москву и решал какие-то вопросы. В Донецке он выглядит так же странно, как бантик, повязанный на ствол танка.

Проект предполагался в одном формате, когда достаточно крупные партизанские отряды ведут борьбу с частями украинской армии. Чтобы как-то координировать ситуацию, требовался Бородай, он назывался премьер-министром, но фактически это был офицер связи, который связывал Гиркина с какими-то покровителями в Москве.

А сейчас проект меняется. Все идет к тому, что ополчение будет раздавлено украинской армией. По крайней мере, в той форме, в которой они есть сейчас, им немного времени осталось. Скорее всего, это будет такое городское террористическое подполье, в той форме, в какой это существует на Кавказе. Такие маленькие группы по 10-15 человек, очень законспирированные, устраивающие небольшие вылазки, а для этого нужны другие люди.

Я думаю, что желание Бородая дистанцироваться от неудачного проекта было встречено с пониманием в Москве. Стрелков остался, я думаю, потому что ему, как действительному первому лицу, некуда возвращаться, никто не ждет его здесь с распростертыми объятиями. И фигура Антюфеева в новом формате происходящего будет смотреться, примерно как седло на корове, с его опытом управления КГБ Приднестровья.

Как долго сможет существовать подполье, вопрос украинской политики. Там уже достаточное количество людей, которым сложно вернутся к простой мирной жизни. Как, знаете, мол, ребята, тут беспорядки были, я поучаствовал, теперь автомат сдаем и начинаем опять быть буфетчиком. Или шахтером, или таксистом.

Куча людей, замазанных в крови, к которым есть вопросы. Куча людей, которые не могут вернуться и в Россию. Зачем России такое количество обстрелянных людей с боевым опытом и неясно, кому подчиняющихся.

Все зависит от украинцев. Если они начнут терроризировать восточные украинские области – Луганскую, Донецкую – как это делалось у нас на Кавказе, это имеет все шансы затянуться на годы и десятилетия. Если они будут проводить политику, позволяющую людям вернуться в формат мирного существования, это может закончиться через пару лет.