Политолог Кынев: "Законов о запрете колготок в новой Думе будет меньше"

Центризбирком официально завершил регистрацию партий и кандидатов по одномандатным округам. До выборов в российскую Госдуму остается месяц. Руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики Александр Кынев в беседе с Русской службе Би-би-си дал свой прогноз о том, каким будет новый российский парламент.

Би-би-си: Какие партии на сегодняшний день проходят в Госдуму?

Александр Кынев: При инерционном сценарии (если бы выборы проходили сегодня), в парламент прошли бы те же четыре партии [что и представлены в 6-м созыве Госдумы]. Почему? Потому что по факту все остальные партии в последние месяцы ничего не делали. Реально кампанию в регионах ведут только партия власти, коммунисты, "эсеры" и ЛДПР. У них узнаваемость высокая - люди их видели. Больше они никого не видят на горизонте. Все остальные партии устраивают движуху в социальных сетях, в интернете. Никаких кампаний на местах у них сегодня просто нет. Поэтому, пройдет ли кто-то еще, зависит от возможности [остальных партий] объединить людей в некие социальные сети в традиционном понимании этого слова - когда люди лично знают друг друга и друг друга мобилизуют.

Партий, которые на это способны, три: "Яблоко", "Партия роста" и "Родина". У этих партий есть сильные кандидаты, списки довольно сильные с точки зрения регионального состава. У них есть некие базовые регионы, которые могут дать какой-то рывок. Могла бы быть еще и "Партия пенсионеров", но ее прокатили - партия осталась, а кандидатов приличных вроде нет. Из трех перечисленных партий самой сильной является "Яблоко". Поэтому гипотетически возможна и пятипартийная Дума. Шестипартийная Дума - почти фантастика. Но чем больше будет в Думе партий, тем меньше будет доля каждой из них.

Если вдруг "Яблоко", "Партия роста" и "Родина" начнут реальную кампанию в регионах - информационные поводы, пикеты, газеты, листовки - они могут взять голоса из протестной корзины. Большая часть электората в этой корзине ситуативно голосует то за одних, то за других. Эта часть не относит себя ни к коммунистам, ни к либералам, а прагматично голосует за того, кто имеет шанс куда-то пройти, кто воспринимается как альтернатива [действующей власти]. К примеру, в Москве [на выборах последних лет] одни и те же люди голосовали по-разному. Сначала неплохой процент имели коммунисты, потом [кандидат в президенты Михаил] Прохоров - 20%, а потом [кандидат в мэры Москвы Алексей] Навальный - 27%.

Давайте представим, что "Яблоко", "Партия роста" и "Родина" начнут активную кампанию. Тогда от коммунистов, ЛДПР и "эсеров" начнет утекать часть голосов, которые социология им сейчас отдает. Больше всего от "эсеров", потому что у них самый маленький базовый электорат. "Справедливая Россия" - партия "второго выбора" - ее выбирают, когда голосовать не за кого. Поэтому судьба "эсеров" максимально зависит от качества кампании "Яблока", "Партии роста" и "Родины".

Однако времени для проведения качественной кампании осталось мало. И, насколько я могу судить по регионам, кампании [у трех перечисленных партий] нигде просто нет. В местных штабах - ни газет, ни листовок. Главный вопрос: будут эти условные "партии второй лиги" что-то делать или нет? В ближайшее время мы это поймем.

Би-би-си: Какую роль на этих выборах будет играть явка?

А.К.: На выборах всегда голосует административно зависимое конформистское ядро - это приносит по регионам явку от 5% до 20%. Если кампания интересная, то [на выборы] приходят все политические активные граждане, и явка колеблется от 30-ти до 40%. Если будет явка 40%, то, скорее всего, будет пятипартийная дума и возможны сюрпризы по округам. Такая средняя явка одновременно повысит и легитимность выборов, и представительство оппозиции [в Госдуме]. Явка выше 50%, напротив, будет работать на власть. При такой явке можно ожидать большой доли фальсификаций и вбросов.

Кроме того, такая высокая явка означает, что на выборы пойдут и политические пассивные граждане, которые обычно склоняются в сторону магистрального голосования. То есть, если бы у нас была сильная оппозиция, при высокой явке могли бы произойти опрокидывающие выборы. Но поскольку у нас такой оппозиции нет, при высокой явке политически пассивные граждане, скорее всего, будут голосовать за status quo.

Пока, учитывая, что кампании нет, явка ожидается очень низкой. Изначально они [власти] на это и рассчитывали. Низкая явка играет на руку власти. И перенос выборов в Госдуму на сентябрь был проявлением такой стратегии. Расчет был такой: "Мы своих избирателей на выборы приведем. Для этого плакаты не нужны - мы их мобилизуем через традиционные административные сети. А остальные пускай сидят дома". Но, на мой взгляд, они переборщили: проводить выборы с явкой 15% - 20% - это смешно. Ведь слишком низкая явка - это делегитимация власти как таковой.

Поэтому мне кажется, что в ближайшее время, когда появятся прогнозы по явке, начнутся спасательные совещания на тему: а как же явку поднимать, потому что она уж совсем низкая. Кроме того, поскольку тема низкой явки, очевидно, будет после выборов очень острой, ее нужно будет перебить какими-то яркими информационными поводами. Что может быть таким поводом? Например, прохождение "Яблока" в Госдуму или победа кандидата-коммуниста на выборах губернатора в Ульяновской области (это, кстати, единственный регион, где осталась интрига на губернаторских выборах).

Би-би-си: Как на общую картину выборов повлияет возвращение голосования по одномандатным округам?

А.К.: Тот факт, что половина депутатов избирается по одномандатным округам, в принципе меняет всю систему отбора кандидатов. В таких условиях кандидатов ищут под округ, а не волюнтаристскими методами ставят людей в список. Условные пенсионеры, ткачихи и токари [в качестве депутатов] были возможны только в условиях предельно неконкурентных выборов, когда место в списке определялось не электоральными заслугами, а капризами. В новых условиях кандидатов подбирают с точки зрения способности мобилизовать реальные группы поддержки. Поэтому одна из основных особенностей этих выборов - отсутствие пены политических волюнтаристов, которые никого не представляют. Эту пену смыло. То есть маразма, когда депутаты вносят законопроекты о запрете колготок, чтобы о них [в СМИ] все написали, в новой Думе станет гораздо меньше.

Депутаты буду гораздо больше опираться на конкретные группы интересов, чем это было в [созыве, избранном в] 2011-м году. Будет совсем другая степень взаимосвязи. Прежде чем внести какую-нибудь ахинею, депутат вынужден будет советоваться с теми, кого он представляет. У депутатов по одномандатным округам будет множество аффиляций с Москвой, с региональными элитами, с избирателями, как ни странно. Возможностей для политического фрондирования станет гораздо больше.

Если говорить о профессиональном составе Думы, то прямое следствие низкой явки - это очень большая группа депутатов-бюджетников: врачей, учителей, представителей научной интеллигенции. Но они, как правило, зависимы от власти. В условиях урезания социального бюджета, как показывает практика, они никогда не фрондируют. Условный главврач будет молчать, когда урезают общие расходы - главное, чтобы его больницу не трогали. Да и во власти тоже сидят не идиоты - учреждения, которые представлены конкретными депутатами, под бюджетные сокращения попадут в последнюю очередь.

Человек 30 составят фракцию муниципалов, куда войдут, в том числе, бывшие мэры. Многие из них вытеснялись из своих регионов в Думу. Их муниципальное прошлое может сказаться на их политической деятельности. Они публичные политики, часть из которых хочет использовать Думу, чтобы вернуться в свой регион уже в другом статусе.

Кандидаты, представляющие крупный региональный бизнес, займут около 70-ти мест. Они будут представлять банковскую сферу, региональные строительные компании, торговые сети, перерабатывающие производства. Условный представитель этой группы - региональный бизнесмен, который заседает в областном законодательном собрании, и считает, что вырваться в Москву - это круто. В статусе регионального депутата он мог войти в элитный круг: например, пойти к губернатору. И некоторые из таких кандидатов думают, что и в Москве они будут ходить к министрам. К сожалению, многие из них со временем поймут, что депутат Госдумы может влиять на федеральных чиновников гораздо меньше, чем депутат заксобрания - на региональную администрацию. Часть из них в этом смысле будет проходить период адаптации с неизвестными последствиями. Кроме того, они представляют высоко рискованные сферы бизнеса: [неразборчиво], строительство, торговлю. Эти бизнесы сейчас находятся в зоне риска, с точки зрения и политической, и экономической. Они очень подвержены переделам. И, как показывает практика, многие региональные оппозиционеры берутся как раз из таких бизнесов, когда у них начинаются проблемы.

Так что, если говорить о какой-то будущей политической фронде, она может возникнуть из муниципалов, которые вытеснены в Думу, и из представителей бизнеса, если у него будут начинаться проблемы.

Би-би-си: Какие одномандатные округа могут принести сюрпризы?

А.К.: По большинству одномандатных округов фавориты очевидны. Но есть и отдельные конкурентные округа, хотя можно спорить об их количестве и остроте конкуренции. Один из наиболее конкурентных - Тушинский округ в Москве, где Геннадий Онищенко идет против Дмитрия Гудкова, и есть еще пул других кандидатов, которые отбирают у них голоса. Есть Дивногорский округ в Красноярске, где соперничают три ресурсных кандидата, ведущих активные кампании. Это зампред краевого правительства Виктор Зубарев, лидер "Патриотов России" Геннадий Семигин и спортсмен Дмитрий Носов, который раньше представлял ЛДПР, а теперь - КПРФ.

Большинство одномандатных округов (в интервале от 170-ти до 200) возьмет "Единая Россия". Коммунисты будут на втором месте по количеству побед - у них порядка 20-ти сильных кандидатов. Некоторым представителям КПРФ расчистили округа - у них нет соперников от "Единой России". Есть и округа, где победитель под вопросом. Так, в Москве первый секретарь столичного горкома Валерий Рашкин идет против Петра Толстого от "Единой России".

Для "Справедливой России" расчищены от "Единой России" семь округов. Может быть, если сильно повезет, их кандидаты выиграют еще в одном-двух округах. ЛДПР возьмет, скорее всего, только четыре "расчищенных" округа, еще в трех округах есть некоторые шансы. "Яблоко" наиболее вероятно возьмет один округ в Москве с помощью Гудкова, может быть, повезет еще кому-то из кандидатов в Москве или Санкт-Петербурге. Еще ряд малых партий могут получить один-два мандата. Они, как изюм в булке, будут разбавлять политическую сцену.

Би-би-си: Кого из сильных кандидатов уже не допустили к выборам?

А.К.: На этих выборах многое решается на этапе регистрации. Активно зачищают сильных кандидатов. Кстати, после этого в большинстве регионов можно будет без проблем честно считать бюллетени в день голосования. Во-первых, из "Партии пенсионеров" вычистили целую группу: бывшего губернатора Челябинской области Михаила Юревича, бывшего губернатора Псковской области Евгения Михайлова, бывшего мэра Калининграда Юрия Савенко, депутата Госдумы Олега Савченко.

В Волгограде отказали бывшему мэру города Евгению Ищенко. В республике Алтай отказали довольно яркому кандидату от "Партии Роста" Вячеславу Кыдатову. Не зарегистрировали ряд сильных кандидатов на выборах в региональные заксобрания. Но полного списка "отказников" пока нет [беседа проходила до публикации окончательных итогов регистрации].

Би-би-си: Как будет складываться процесс наблюдения за выборами?

А.К.: Это вопрос, скорее, не ко мне, а к организациям, которые этим занимаются. Но юридически своих наблюдателей они направить [на участки] не смогут. У них два варианта участия в этих выборах. Первый вариант - как и раньше, направить своих представителей на участки под видом корреспондентов. Но поскольку закон недавно поменялся, направить можно будет только тех, кто заключил трудовое соглашение [со СМИ] за полгода до выборов. Однако список тех наблюдателей, кто заранее подсуетился, будет заведомо небольшим. Второй путь - направить своих представителей, используя юридический статус наблюдателей от конкретных партий и кандидатов.

Би-би-си: А как проявят себя иностранные наблюдатели?

А.К.:Иностранное наблюдение на выборах носит в большей степени символический характер. Приезжают люди, не погруженные в местные реалии. Получается своеобразный политический туризм. Если такой человек пришел на участок, при нем, конечно, не будут никого выносить с полицией, не будут вбрасывать бюллетени. Но иностранное наблюдение нестационарно: в день мониторинговые группы объезжают 8 - 10 участков. Это позволяет понять, как организован процесс, и, в лучшем случае, служит сдерживающим фактором для самых откровенных нарушений. Да и количество международных наблюдателей ничтожно. Это несколько сотен человек, не говорящих по-русски, на 90 тысяч участков. Так что их присутствие - это политический жест. Но и жесты о многом говорят. Сейчас, в отличие от 2007-го и 2011-го года, Россия пытается породить видимость честного голосования.

Би-би-си:Вы активно следите за тем, что представляет собой политическая агитация в регионах. Методы этой агитации принципиально отличаются от кампании пятилетней давности?

А.К.: Агитация вялая. Почему она вялая? Играет роль совокупность факторов. Во-первых, нет реального мотива вести кампанию. Часто заранее понятно, кто будет победителем, и серьезных конкурентов у фаворита нет. Вторая причина - деньги. В условиях финансово-экономического кризиса кандидаты долго кампанию вести не могут, они минимизируют издержки. Кроме того, из-за праймериз "Единой России", которые проходили весной, получается, что кампания стала в два раза длиннее. И третий элемент - это ставка на низкую явку как сознательная стратегия власти.

Кандидаты понимают, что пока все на дачах, агитировать бессмысленно, а смысл заниматься этим есть в конце августа - начале сентября, когда приедут с дач, когда вернутся студенты, родители с детьми. Тогда имеет смысл себе напомнить. Получается синусоида. Имеет смысл что-то делать, пытаться закрепиться в массовом сознании в мае - начале июня. Потом затаиться, впасть в анабиоз и попытаться вновь напомнить о себе ближе к концу лета. Так проходили кампании в последние два года, с тех пор как выборы были перенесены на сентябрь.

Би-би-си: Как вы оцениваете роль главы ЦИК Эллы Памфиловой на этих выборах?

А.К.: Я думаю, что замена руководства ЦИКа решала имиджевую задачу. Но сейчас мы видим, что все это бессмысленно, потому что члены избиркомов почему-то не регистрируют неугодных власти кандидатов. Совершенно случайно все проблемы почему-то случаются именно у них. На этом фоне обесцениваются все попытки ЦИК убрать одиозных председателей комиссий.

Би-би-си: Как будут считать голоса?

А.К.: Я думаю, что в большинстве регионов это будут пытаться делать прилично. Но в том, что махинации будут, я не сомневаюсь. Когда длительное время административный ресурс применялся абсолютно безнаказанно, ожидать, что о нем в одночасье забудут, нельзя. Помните присказку про лису? Можно долго беседовать с лисой, рассказывать о том, как полезны куры, но если она останется с ними наедине, всем понятно, чем это кончится. Здесь такая же история. Как можно рассчитывать, что в регионах, где оппозиция давно уничтожена и разогнаны независимые СМИ или в регионах, где эти процессы идут прямо сейчас, будут честно считать? Рефлекс есть рефлекс. Иногда он бессмысленный и беспощадный, но он существует.