Блог Кречетникова: о Николае I и экс-министре Сердюкове
- Артем Кречетников
- Би-би-си, Москва
Автор фото, RIA Novosti
После новогодних каникул в России вновь началась повседневная жизнь. Поехали!
Возобновил работу и Пресненский суд Москвы, где в понедельник состоялось очередное заседание на процессе по делу "Оборонсервиса".
Бывший глава военного ведомства Анатолий Сердюков опять не явился на допрос в качестве свидетеля. Ранее он проделал это 23 декабря.
Судья Татьяна Васюченко заявила, что до последнего момента не была уверена, состоится ли заседание, и поэтому свидетелей не вызывала. Однако пресс-секретарь суда Нина Юркова еще до Нового года сообщила агентству "РИА Новости", что повестка Сердюкову на 12 января отправлена.
Теперь экс-министра планируют допросить в четверг 15 января. Поглядим, что из этого получится.
По обвинению в использовании солдат-срочников на строительстве дороги к базе отдыха "Житное" в Астраханской области, принадлежавшей его зятю Валерию Пузикову, Сердюков попал под амнистию в связи с 20-летием российской Конституции.
По более серьезному делу о 12 случаях распродажи за бесценок имущества Минобороны на общую сумму примерно в четыре миллиарда рублей он проходит как свидетель. Следствие сочло, что министра вводили в заблуждение сотрудники.
Подчиненным Александра Бастрыкина, конечно, виднее, но у общества такая позиция породила вопросы. Алексея Навального признали виновным по делу "Кировлеса", хотя он был всего-навсего внештатным советником губернатора без властных полномочий и права финансовой подписи, а министр, несущий прямую ответственность за все, что происходит во вверенном ему ведомстве, не виноват?
Вот и главная обвиняемая, экс-глава департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева, заявляет, что лишь выполняла указания начальника. Так что показания Сердюкова имеют ключевое значение для суда, главной задачей которого как раз и является всесторонне оценить, и, если надо, пересмотреть выводы следствия.
Автор фото, RIA Novosti
Фактически, человек игнорирует правосудие, а государство с ним сделать ничего не может. Или не хочет, поскольку мы знаем, что в других случаях власть не беззуба.
Прочитал я сообщения на лентах информагентств, и вспомнился случай, приключившийся в России 178 лет назад.
Публике он известен в основном по новелле Валентина Пикуля "Бобруйский мешок". Специалисты не считают творчество Пикуля стопроцентно надежным источником, но достоверность фактов подтверждают авторы-современники, в частности, военный историк Петр Мартьянов, хорошо осведомленный участник Кавказской войны Николай Лорер и сестра жены главного действующего лица Прасковья Розен, чьи воспоминания были опубликованы в 1902 году в журнале "Русская старина".
Любимец Фортуны
Жил-был грузинский князь Александр Дадиани, богач, аристократ, один из столпов света.
Любой кавказский помещик в России именовал себя не иначе как князем. Поскольку Грузия вошла в состав империи добровольно, Петербург благоволил местной знати и этому не препятствовал, что привело даже к известной девальвации княжеского достоинства, сделав титул графа более престижным.
Но уж Дадиани был настоящий князь, чьи предки получили во владение Мингрелию в XII веке от царицы Тамары, родич прежних суверенов Картли и Имеретии, а его мать происходила из русской фамилии Нарышкиных, к которой по женской линии принадлежал Петр I.
Баловень судьбы окончил Пажеский корпус, в двадцать с небольшим лет стал полковником и флигель-адъютантом, получил дислоцировавшийся неподалеку от его наследственных владений Эриванский карабинерный полк. Да еще и женился на дочери главнокомандующего на Кавказе барона Розена.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Реклама подкастов
Так что человек был не простой, а относившийся к самой что ни на есть элите, с колоссальными связями, лично знакомый с государем.
Командуя полком, Дадиани совершил практически тот же проступок, что Сердюков: заставил солдат благоустраивать свое имение в Манглисе, и сегодня считающемся в Грузии завидным дачным местом, а также пасти скот, делать на продажу вино и варить мыло.
Мнение о нем профессиональных военных процитировал в своих воспоминаниях бывший военнослужащий Эриванского полка Рукевич: "Пустой человек, на солдат смотрит, как на рабочих скотов, а петушиться горазд!".
В октябре 1837 года Николай I совершал инспекционную поездку по Кавказу. Увидел из экипажа копавших канаву оборванцев, по тому, как те вытянулись во фрунт, признал служивых, спросил, кто такие, приказал адъютанту Катенину разобраться. Тот прискакал в расположение полка и увидел, как посланец Дадиани пригоршнями раздает солдатам из мешка монеты, чтобы не жаловались.
На следующий день на смотру в Тифлисе перед всей местной верхушкой, строем войск и толпой простонародья император своей рукой сорвал с Дадиани золотые эполеты и флигель-адъютантский аксельбант. Потом решил заодно отчитать его тестя и рявкнул на всю площадь: "Розен!". Плохо понимавшие по-русски грузины, армяне и курды решили, что разгневанный царь приказывает подать розог, и на всякий случай кинулись кто куда.
Высказав Розену, что о нем думает, Николай махнул рукой в сторону потерянно стоявшего Дадиани: "В Бобруйск - в "мешок" его!".
"Настоящий ужас"
Несколькими годами ранее император принимал в Белоруссии брата жены, прусского кронпринца. Во время верховой прогулки гость обратил внимание на холм, идеально подходивший для крепости. Николай сказал, что назовет ее в честь давшего совет родственника "фортом Вильгельма", а тот прислал немецкого архитектора. Он-то и устроил, помимо всего прочего, особую камеру по образцу мрачных средневековых замков, не для использования по назначению, а в качестве экзотики.
Крошечное помещение имело форму яйца: круглое с сужавшимся кверху потолком. Койка шла вдоль стены, так что лежать можно было, лишь изогнувшись дугой, а стоять в полный рост - только в середине камеры. Картину дополняли три маленьких отверстия: под потолком для света, в двери для передачи пищи и в полу для естественных надобностей.
Комендант, прочитав предписание, сказал подчиненным: "Ну, господа, попрощайтесь с ним по-божески", а доставившие Дадиани жандармы стали целовать его и молиться.
"Три года высидел князь Дадиани в "мешке" с тремя дырками, а когда отворили камеру, так вынимали его оттуда едва живого. Не человек, а развалина, ползал на четвереньках, речь невнятная, глаза безумные. Сослали его в Вятку, а простил уже новый император Александр II, с тех пор он и жил в подмосковной деревне жены своей", - вспоминал начальник конвоя, а впоследствии комендант Бобруйской крепости Григорий Бабкин.
При этом не надо думать, что человека могли упрятать в застенок по одному слову самодержца. Следствие и суд длились около трех месяцев, и вина коррупционера была доказана в установленном законом порядке. Но вот место заключения выбрал лично Николай, вспомнивший по такому случаю о "подарке" шурина.
Писатель Виктор Никитин, служивший чиновником тюремного ведомства, уже в следующее царствование приехал в командировку в Бобруйск, выпил с Бабкиным, тот предложил ему посмотреть "настоящий ужас" и на несколько минут запер в "мешке". По словам Никитина, впечатлений ему хватило на всю оставшуюся жизнь.
Никитин спросил старика-надзирателя, почему тот изменился в лице, когда начальник приказал принести ключи от "мешка", и с трудом попал в скважину. Многое повидавший тюремщик ответил, что был потрясен, подумав, будто привезли нового заключенного.
На самом деле, Дадиани оказался единственным узником "мешка". Ни революционеры, ни самые страшные разбойники и убийцы подобной жестокости не подвергались.
Такая вот история об отношении к коррупции и чести мундира. Комментарии, думается, излишни.
На дворе XXI век. Я не предлагаю никого сажать в сырые казематы. Но не кажется ли вам, что в современной России палка перегибается иногда в другую сторону?
